Данила Данич

«С ОБЩЕЙ МОЛИТВОЙ»

(Белые, красные и русская поэзия в борьбе за общее дело)

События «Русской весны», связанные с возвращением Крыма и борьбой Донбасса против украинского фашизма всколыхнула самые разные слои общества. На фоне угрозы реставрации нацизма прежние идеологические и политические различия утратили остроту. Начиная с 2014 года «своих» от «чужих» стало возможно отличить лишь по ответу на вопрос «Чей Крым и Донбасс?» И те, для кого жители Юго-Востока Украины, поднявшиеся на борьбу с неонацизмом, значились как «сепары», «колорады и ватники» - автоматически становились для нас чужими. Лично для меня борьба Донбасса имеет особое значение. Ведь мою первую родину бомбили в 1999 году по приказу всемирного жандарма – того же самого, который стоит за спиной адептов Гражданской войны НА (уж извините, мне так привычнее) Украине. И я горжусь своими земляками, сербскими добровольцами, которые воюют на стороне Народной Милиции Донбасса.

Что такое Новороссия? Одни видят в этой идее дальний форпост возрождающейся Империи, для других она сродни Беловодью, воплотившему в себе вековую мечту народа о стране, свободной от несправедливости и насилия.

Я родился в Белграде, но по-русски говорю с детства без акцента, вырос на русской культуре, ибо застал ещё мою двоюродную бабушку, урождённую княжну Наталию Николаевну Львову, переехавшую сначала во Францию вместе со своим мужем, штабс-капитаном Львом Алексеевичем Абаза покинувшим Крым вместе с Добровольческой армией в 20 году.

Будучи потомком белоэмигранта, я вначале и воспринимал войну в Донбассе как продолжение борьбы моего деда. В 2014 году я написал об этом стихи, в которых есть такие строки:

Век назад, вот так же безоружно
Вёл на смерть свою святую рать
Лавр Георгиевич, чтобы дружно,
Безупречно, свято умирать.

Каково же было моё удивление, когда я узнал, что в Новороссии воюют не только русские националисты и монархисты, что страшный «призрак коммунизма», когда-то выгнавший из России моего деда, теперь погнал многих добровольцев левых взглядов на Донбасс, защищать завоевания Русской весны, и дал название одному из легендарных батальонов!

Хотя, собственно, чему удивляться?

Объединение вчерашних политических противников в общей борьбе за общую родину против всемирного зла происходило и раньше и мне хорошо знакомо даже на примере родных. Сразу же после октября 1917 года семья моих довольно близких родственников, спасаясь от революции, эмигрировала в Прагу. Во время фашистской оккупации тётушка стала издавать и подпольно распространять в Праге газету советской ориентации. Её схватило гестапо, и она погибла в Освенциме как герой Сопротивления, а её муж «только чудом избежал смерти в газовой камере в Равенсбрюке».

Это цитата из его письма, которое записывал под диктовку их старший сын. Дело в том, что дядюшка на допросах в гестапо полностью ослеп от ударов прикладами по голове. И с каким пиететом говорит он о Красной Армии! «Вот Красная Армия освободила нашу Прагу».

И сколько таких примеров, когда белоэмигранты сражались против нацизма рука об руку с коммунистами! Как хорошо известно, бежавший на Дон к А.И. Деникину после вызова в ОГПУ, Александр Николаевич Вертинский в 1943 году в разгар войны добился от Молотова разрешения вернуться в СССР. Он писал, что когда Россия истекает кровью в борьбе с врагом, он не может больше терпеть пытку эмиграции. Вернувшись, Вертинский написал вызывающую слёзы песню о Сталине. Там есть такие строки:

И когда подступали вандалы
К нашей древней столице отцов,
Где нашёл он таких генералов
И таких легендарных бойцов?

Сегодня наше Петербургское Дворянское Собрание полдня служило молебны и панихиды по одному из самых великих правителей России – Александру Второму. Сегодня, 29 апреля 2018 года, исполнилось ровно 200 лет со дня рождения этого великого человека и мученика. Едва ли кто-нибудь другой столько сделал для России – для нас с Вами, – сколько сделал он. Александр Второй сделал нашу страну слишком могучей, и этого ему не простили враги. Он также освободил Балканы, прекратив геноцид болгар, специально организованный Великобританией, чтобы вынудить Россию вступить в тяжелейшую, кровопролитнейшую войну, к которой Россия не была готова и которой всячески старалась избежать. Иван Сергеевич Тургенев с гневом писал в своём стихотворении «Крокет в Виндзоре», обращаясь к повинной в этих зверствах английской королеве Виктории:

То головы женщин, девиц и детей,
На лицах следы истязаний,
И зверских обид, и звериных когтей,
Весь ужас предсмертных страданий.

… … … …
Нет, ваше величество, вам уж не смыть
Сей крови невинной вовеки!

Во время первой мировой войны в интересах западных держав и по их указке младотурки проводили геноцид армян в Османской империи. И опять России пришлось кровью своих воинов спасать жителей Армении. Легендарный Юденич подошёл к окружённому турецкими головорезами городу Ван, где оставались одни дети, женщины и старые инвалиды, и среди них один, не замеченный турками и поэтому не убитый ими раненый врач – С. А. Ованесян (псевдоним Арам). Он-то и организовал детей, женщин и стариков так, что они держали оборону и, несмотря на огромные потери, отбивали все атаки как регулярных турецких войск, так и шаек «гамидие» до подхода русских. Николай Николаевич Юденич стал живой легендой Великой войны, поэтому его и поставили во главе Северо-Западной Белой армии, очень неудачно, как писал Александр Иванович Куприн, потому что Юденич совершенно не знал Русского Севера.

(На снимке - С. А. Ованесян, организатор героической обороны Вана).

И сегодня многие на западе отрицают факт геноцида армян. Один знакомый историк рассказывал мне, за какие бешеные деньги ему предлагали всего лишь перевести, «антиармянскую книгу», как он выразился, т.е. исследование, в котором «доказывалось», что никакого геноцида армян в Турции не было. Что ж, есть ведь и люди на западе, отрицающие холокост. Таковы современные информационные возможности. Все ведь знают, что и презумпция невиновности по-гаагски звучит приблизительно так: «человек не виновен, пока не будет доказано, что он серб». Даже проф. Воислав Шешель, у которого вообще абсолютно не к чему было придраться, и которого после нескольких лет, проведённых в заключении, наконец оправдали, уже снова виновен. Решение о его оправдании уже отменено. Естественно, ведь он же серб!

В тридцатых годах двадцатого века западные державы намеренно взрастили, вооружили и натравили на Россию Гитлера. Им хотелось, чтобы он захватил и уничтожил нашу страну, а они бы затем, «спасая человечество» бомбили российские города примерно так, как они потом бомбили Хиросиму и Нагасаки. Однако, когда Гитлер набрался сил, руководители западных держав уже сами не знали, как от него избавиться и ждали, когда это сделает Россия. План Барбаросса был сорван в значительной мере благодаря самоотверженности Сербии, легшей на пути нацистов и своим героическим сопротивлением отсрочившей на несколько месяцев день нападения Германии на Советский Союз. Сегодня эти державы снова заигрывают с самыми тёмными и античеловеческими силами – с косовскими и украинскими бандитами и нацистами, – натравливая их на Россию и на её верных друзей. Как бы им снова не обжечься. Как бы опять не кончилось всё это тем, что им же самим снова придётся искать у России помощи в деле обуздания бандеровцев и так называемых «бойцов» из так называемой «освободительной армии Косова».

Отрадно сознавать, что современная русская поэзия, как и во времена Державина, Пушкина, Тютчева, Гумилёва, Твардовского и Симонова, всё так же держит руку на пульсе времени. О единении бывших непримиримых врагов написала в прекрасных стихах наша великая православная поэтесса Олеся Николаева:

Раньше они лишь в общей могиле лежать могли б:
в лагерном рве человечье мясо,
а теперь бок о бок отстреливаются из-под глыб
Гибнущего Донбасса.

Раньше один другого к стенке б – кровав закат
Родины, по сторонам распятой.
А теперь они вместе хоронят своих солдат,
Убитых в Ясиноватой.

Бездна с бездной сошлись. Шаг в шаг и плечом к плечу.
Ангельский хор поёт – высоко и чисто.
С общей молитвой теперь ставят свечу
За воинов – коммуниста и монархиста.

Эти строки меня поразили своей простотой, минимализмом средств и кажущейся безыскусностью, за которой на самом деле скрывается высочайшее мастерство. Я не мог пройти мимо них, потому что сам пишу и слежу за тенденциями в современной русской поэзии. Жаль, что современные поэты, чей вкус изрядно подпорчен, Господи прости, верлибром (или плохо зарифмованной белибердой, выдаваемой за «поиски новых форм») забывают, что стихи – это прежде всего живая человеческая речь, и что точность в описании деталей и внятность выражения чувств нисколько не вредит лирическому стихотворению, а – наоборот – являются неотъемлемым компонентом оного. И что рифма, в конце концов, – это не просто обслуга авторской мысли, а сама порой несёт огромную смысловую нагрузку.

Эта же тема – единения разных политических сил – прослеживается и в стихах молодой питерской поэтессы Ларисы Шушуновой, которые я впервые прочитал на этом сайте и был поражён ими не меньше, чем стихами вышеупомянутого маститого классика. Её цикл «Волчьей тропою» посвящён другу-ополченцу, с которым лирическая героиня ведёт переписку. Разговор по интернету («Фронтовых треугольники писем/ заменила всемирная сеть») дополняется мысленным разговором, когда боец пропадает со связи, и лирическая героиня, подобно древнерусской Ярославне, заклинающей силы природы, взывает к иррациональным стороне мироздания – от Бога-отца до карманного фонарика, принявшего в себя осколок снаряда и спасшего бойцу жизнь.

В этом цикле прослеживаются аллюзии к «Лебединому стану» Марины Цветаевой, о чём автор говорит прямо, сравнивая себя не с поэтом – просто с женщиной Мариной, жившей на столетие раньше, а адресата стихов – с Сергеем Эфроном, упоминая тот факт, что взгляды у них разные.

Потому что Цветаевой муза
Мол, за белое дело, а ты –
За венок трудового Союза,
Чтобы красных республик цветы

Украшали терновый... Неважно!
Воевал он, лишенья терпя.
Ну а ей за него было страшно
В ту войну, как и мне – за тебя.

Следует напомнить, что Сергей Эфрон служил в Добровольческой армии и был участником Ледяного похода. И честно говоря, читая эти строки, столь смелое сравнение воспринимаешь как оправданное. Потому, что все они – и Лариса, и Марина (даже имена созвучны), и их языческая сестра, – перед лицом войны просто женщины, молящиеся за воинов.

Словно Ярославна во Путивле
на забрале – по ветру власы –
с неотступной мыслью – как ты? жив ли?
Дни считать, минуты и часы

Фонетика этих стихов скажет «имеющему уши» больше, чем самые изысканные комментарии.

Не знаю, как там Украина, но русская поэзия, «великое русское Слово» точно «ще не вмерло», - вот какая мысль остаётся по прочтении стихов наших талантливых современников.

А культура, и в особенности, культура слова, – это становой хребет нации. Как сказал великий русский поэт-фронтовик Борис Слуцкий, о поэзии:

Покуда над стихами плачут,
Пока в газетах их порочат,
Пока их в дальний ящик прячут,
Покуда в лагеря их прочат, —

До той поры не оскудело,
Не отзвенело наше дело,
Оно, как Польша, не згинело,
Хоть выдержало три раздела.